Не согласен, чтобы четверо мужчин из-за рубежа руководили Украинским государством — Бессмертный

Встречаемся 31 января в его офисе на ул. Гончара в столице. Роман Петрович будет баллотироваться как самовыдвиженец. Накануне его решение поддержали участники учредительного собрания партии «РУХ+380».

В Украине большинство партий лидерского типа. Вы заявили, что «РУХ + 380» будет другим. На каких принципах будете строить политсилу?

Знаете, сколько в Украине сегодня политических партий? Чуть больше 350! Я их называю не иначе, как 350 имитаций. Вот назовите мне хоть одну, которая не является партией вождя, не является бизнес-проектом или структурой закрытого типа. Все они выстроены для одного полезного мотива — прийти ко власти и там между собой распределять ресурсы.

Но партия в классическом понимании — это посредник между человеком и властью. Это также кузница управленческих кадров. Для меня принципиально выстроить совершенно иную модель партии. На учредительном собрании «РУХа +380» я сознательно несколько раз подчеркивал: не дай Бог, чтобы на меня смотрели как на партийного вождя. Я только инициатор создания партии. Структура «РУХа +380» строится по горизонтальному принципу. Мы изначально отвергаем это иерархическое подчинение по образцу «я начальник — ты дурак».

Ко мне поступили четыре различных предложения о покупке документов уже зарегистрированных партий. Цену называли — 40-50 тысяч долларов

С тех пор, как я впервые заявил о намерении стать инициатором партии нового образца, ко мне поступили четыре различных предложения о покупке документов уже зарегистрированных партий. Цену называли — 40-50 тысяч долларов. Мол, чего вы себе голову морочите? Купите документы, сделайте ребрендинг, пройдите этот путь легче и быстрее. Категорически нет. Мы начинаем с чистого листа. Нам придется еще самим учиться этой работе и сдавать экзамен. Иногда бороться самим с собой и со всем, что знали о партиях раньше. Параллельно участвовать в парламентской кампании-2019. Именно в партии куется команда и просеиваются кадры. Я хочу построить партию, которая была бы действенной десятки лет. Мы должны вернуть в политику специалистов.

Главная цель партии — получить власть как инструмент, который позволит поставить человека в центр внимания. Государство должно заботиться о человеке, а не заниматься самообеспечением.

Как возникло название «РУХ +380»?

Ну во-первых, движение — это замечательно. Это то, что на молодежной языке называется «движ». Мне кажется, что большинство политиков успели оболгать почти все слова. Что ни возьми — на всем или советчина, или груз лжи, или неоправданные надежды. Комбинация +380 сначала многим непонятна. Но это международный код Украины. Так наше государство видят в современном оцифрованном мире. Это коммуникационный старт.

Считаю, что такое название запоминается, есть современным. И очень хорошо показывает, к чему мы должны двигаться — к Великой Украине со знаком плюс.

Вы в социальных сетях публикуете сообщения со своим видением решения проблем страны. Люди комментируют. Как реагируете на критику?

Очень спокойно отношусь к критике. Даже нуждаюсь в ней. Читаю каждый комментарий и беру его во внимание. Для себя решил в дискуссии не вступать. Ведь в заметке я высказал свое мнение. Люди в комментариях — свое. Для меня принципиальные вещи — ценности. Их вы либо принимаете и мы вместе, либо нет — тогда ищите другой берег.

Одной из самых больших угроз в Европе и мире называют популистов. Люди ведутся на красивые обещания. Вы в своей программе не предлагаете быстрых решений. Не боитесь, что люди не оценят идеи, с которыми идете на выборы?

Мой поход в президенты — это вызов ворам, лжецам, популистам и денежным мешкам. Бывает такое, что ко мне приходят люди и говорят: «Роман Петрович, ну пообещайте, например, снизить тарифы в несколько раз. Переверните стол или устройте мордобой, скажите острое словцо на камеру, пообещайте людям списать все коммунальные долги. Это же добавляет рейтинг». Я никогда на такое не пойду! Выстроил для себя определенную шкалу зла. На первом месте там воры, которые работают на государственных должностях. На втором — лжецы. На третьем — популисты. Политики-популисты говорят сладкую ложь, которая ведет страну к трагедии. Вижу, к которой беде все они ведут государство, не вмешиваться не могу.

Моя задача — объединить людей и объяснить им, что выбор между вором и лжецом в принципе недопустим.

Попрошу сейчас всех украинцев: сделайте над собой маленькое усилие — ознакомьтесь с программами кандидатов в президенты. Кто врет, дает сладкие обещания, покупает голоса — эти люди ведут нас на очередную 5-летнюю трагедию. Ведь цена продажи голоса избирателя равна пятилетней нищете.

В моей программе «Манифест о будущем» выписан путь, которым надо идти. Я имею опыт, знания, характер для принятия жестких решений и готов отвечать за свои действия.

За несколько платных минут на телевидении можно купить трехкомнатную квартиру в новостройке Киева

Почему нет ваших рекламных бигбордов?

Считаю, что в условиях войны аморально сорить деньгами и тратить их на борды и телевизионную рекламу. Прекрасно знаю все расценки: за несколько платных минут на телевидении можно купить трехкомнатную квартиру в новостройке Киева. Те, кого вы видите в рекламных роликах или на бордах, мешками заносят деньги в соответствующие кабинеты. Я убежден: чтобы донести свою позицию, нужно общаться с людьми. Мы лето и осень провели во встречах, поездках по всей Украине. Моя программа «Манифест о будущем» — это результат сопоставления моих мыслей и предложений людей.

Где берете деньги на развитие партии?

Во время поездок по всей Украине я всегда открыто называл фамилии людей, которые помогали. Это не олигархи, а люди среднего класса, которые заработали состояние собственным трудом и умом. Сейчас вот надо было внести денежный залог для регистрации кандидатом в президенты. На учредительном собрании партии я обнародовал номер карты. Наибольший вклад был 140 тысяч, наименьший — 1 гривна. Всего на карточку было перечислено почти 2,8 миллиона гривен.

Что касается партии, то она делает ставку на средний класс. Будет лоббировать интересы людей, которые физическим и умственным трудом зарабатывают деньги. Сейчас ежедневно веду разговоры с такими людьми. Наша задача — сделать все, чтобы олигархат как система политического управления государством исчез. Недопустимо, чтобы четыре человека из-за рубежа руководили Украинским государством. Они имеют несколько паспортов и Украина для них — лишь территория для заработка.

Вы говорите, надо устранить олигархат от власти. Почему в вашей программе нет такого пункта?

На самом деле в разделе «Противодействие коррупции» все прописано. Первое предложение — устранение монополии. Ведь олигархат является следствием монополизации, которая обеспечивает владение, транспортировку и реализацию групп товаров и услуг в одних руках. Следствие этого — высокие цены и заоблачные тарифы. На рынке должна быть здоровая конкуренция цен и качества. Потребитель имеет право выбирать, у кого он покупает товары и услуги. Второе предложение — институциональные реформы. Наконец должны заработать согласно своим полномочиям Фонд госимущества, Антимонопольный комитет и другие органы. Они должны работать, противодействовать монополиям, а не выполнять указания чиновников, которые делят потоки.

В Украине парламентско-президентская форма правления. Фактически президент контролирует все. Вы предлагаете предоставить большие полномочия правительству. Что это даст?

Эта позиция принадлежит к институциональным изменениям, правильному построению государства. Я не устаю повторять о нынешней институциональной несостоятельности в Украине. Сосредоточение исполнительной функции в руках правительства дает понимание, кто несет ответственность за то, что произошло. А сейчас как? Премьер кивает на президента и наоборот. Вместе показывают на парламент. А люди не понимают, кто накосячил.

В парламенте должно быть две палаты

Также убежден, что Украине нужен другой парламент — двухпалатный. Недоверие к нынешней Раде достигло критического уровня. Вот ездил я по регионам. Там очень часто можно услышать фразу «Киев нас не слышит!». А как он может услышать? Разве есть институциональная система, которая доносит позицию региона? Поэтому в парламенте должно быть две палаты — Верхняя, избранная от регионов, и Нижняя.

Какие изменения нужны для роста в экономике?

Прежде всего — преодоление коррупции. Второе — одинаковые правила игры для людей дела. Третье — справедливый суд. Четвертое — преодоление бедности путем создания новых рабочих мест. Пятое — вопрос безопасности, в том числе для бизнеса. Власть доруководилась до того, что значение слова «рейдер» знают бабушки в вымирающих селах.

Надо мотивировать бизнес, вести разговоры с его представителями. Откорректировать законодательство. Где снизить налоговые нагрузки, где смягчить административные процедуры. Мы должны создать такие условия, чтобы наши люди вернулись с заработков. Размер оплаты труда должен мотивировать людей оставаться на родной земле.

Главная задача государства — не мешать людям дела. Меня раздражает, когда человек заработал 3 копейки, а его ободрали на 10. Кто захочет работать в таких условиях? Никто.

Наша экономика должна быть инновационной, мы очень отстали от мира.

Какие самые вызовы сейчас стоят перед Украиной?

Война. Коррупция. Нищета. Безопасность. Есть проблемы с армией, в том числе как следствие коррупции в системе финансирования, обеспечения.

На какие важные вещи нынешняя власть не обращает внимание?

В ответе на этот вопрос подойду чуть нестандартно. Вы никогда не задумывались, почему новосозданные антикоррупционные органы так и не заработали? Вот вроде все есть: соответствующее законодательство, штатная структура, бюджет для этих органов. А оно не едет — и все. Потому что знаете, на что не обращает внимание нынешняя власть? На то, что нужно проводить более глубокие институциональные изменения. Допущена ошибка в самом фундаменте. Можно сейчас создать еще три НАБУ и четыре НАПК, но результата не будет. Оно не может работать на старой институциональные основе. Вы видели эти структуры в Конституции Украины? Их там нет, они не соответствуют нормам Основного закона. Сейчас наблюдаю, как общественные активисты встречаются с кандидатами в президенты и берут с них обещание, что те совершат перезагрузку антикоррупционных органов. Можно перезагружать бесконечно, но если не заработают Антимонопольный комитет, Фонд госимущества, если не будет децентрализации полномочий и средств, если не будет справедливого суда, если не уничтожить почву для коррупции, то новые коррупционеры, как грибы, появятся очень быстро.

Ключевым антикоррупционным органом должен быть антикоррупционный комитет в составе Верхней палаты парламента

Почему я такое большое внимание уделяю институциональные изменении, в том числе парламента? Потому что убежден: ключевым антикоррупционным органом должен быть антикоррупционный комитет в составе Верхней палаты парламента. Его членами должны быть люди, не моложе 50, с опытом работы, практикой. Это должны быть люди, которым от жизни, кроме правды и истины, ничего не надо. Если живем с мыслью, что в новый антикоррупционный орган наберем молодых и гениальных людей с зарубежным образованием, посадят всех коррупционеров, — мы себя обманываем. Они могут иметь прекрасные знания, дипломы, опыт, но это не поможет. Должна быть построена определенная институциональная модель: приняты необходимые законы, внесены изменения в Конституцию.

В вашей программе одним из путей укрепления наших позиций в регионе является создание военно-политического союза государств Балто-Черноморского региона. Как это сделать, если у нас непростые отношения со странами-соседями?

А это в том числе механизм решения проблемы. Давайте по порядку. Сегодня Россия пришла по Украину, а уже завтра может прийти по Венгрию, Литву, Германию, Францию ​​и так далее. Отравление в Лондоне — это также привет со словами «Мы придем и к вам». Они уже в Венесуэле. В Сирии. Где Сегодня нет России? И что она принесла? Поэтому я говорю: Европе нужен центральноевропейский блок стран. Это их сгруппирует. Потому что они, как молодые петушки. Убились в перья, красивые, очень эмоциональные, порой клюют друг друга. Надо объединиться против общего врага. Потому что потери в 50 миллионов во время Второй мировой могут казаться цветочками.

Беларусь видите в этом союзе?

Белорус есть европейцем. Белорус во главе с Лукашенко есть проблемой. Пока Лукашенко вождь Беларуси — это дыра в европейской безопасности. Не надо различать опасность с востока и потенциальную опасность с севера.

Почему вы не идете на объединение с другими кандидатами? Было много разговоров, что единый кандидат от демократических сил может пройти во второй тур.

Я бы сказал, что есть провластные кандидаты и оппозиционные. Одна оппозиция национальная. Вторая — по поручению Москвы. Последнюю отодвинем. Берем только национальную. Кто из нее четко объявил о своей идеологии? Никто.

Сегодня я не вижу такого политика, который бы разделял мои ценности и идеологию

Я — неоконсерватор. Слово на первый взгляд может показаться непонятным. За ним стоит набор инструментов, способных вылечить Украину. Как я могу объединяться с социалистом, который обещает снизить тарифы, раздать все людям и т.д.? Я предлагаю другие механизмы — создать такие условия, которые дают людям возможность заработать, заплатить налоги. А ко мне приходят на переговоры и говорят: «Надо делить». И что вы собираетесь делит, когда еще ничего не заработали? В бюджете не хватает на треть расходов. Нам сначала нужно зарабатывать. Дать человеку проявить предпринимательскую активность, дать ему свободу, не мешать в конце концов! Если сейчас начнете просто делить, будете стимулировать коррупцию и тотальную бедность, ломать систему безопасности государства.

Среди оппозиции, с которой потенциально можно объединиться, я не вижу людей, которые говорят, что нам надо обеспечить свободу человека, его предпринимательскую инициативу, создать ему условия труда. Да, я не скрываю, что разговоры об объединении велись. Но сегодня я не вижу такого политика, который бы разделял мои ценности и идеологию. А они для меня являются принципиальными.

В одном интервью вы говорили: «Я умею зарабатывать. Знаю, что буду иметь». Как зарабатываете? С чего живете?

Я преподаю в университете. Получаю около 20 тысяч. Перед тем, как начать избирательную кампанию в президенты, консультировал многих украинских предпринимателей, иностранные фонды, бизнес-структуры. Отдельные европейские структуры приглашали меня как специалиста по вопросам войны и мира на Донбассе.

Спецпредставитель ОБСЕ Мартин Сайдик заявил о новых идеях урегулирования ситуации на Донбассе. Предлагает направить полицейскую миссию и создать под эгидой ЕС агентство по восстановлению региона. Это возможно?

В озвученном Сайдиком материале есть ответы на вопросы, которые я безуспешно задавал последние три года. Документы надо подписать, а не просто провозгласить, как это было с Минскими договоренностями. Их обязательно должны ратифицировать парламенты. Под реализацию этих документов нужно создать агентство. В нем должен быть фонд, который на это будет выделять деньги. На Донбассе должна применяться комбинированная миссия: гражданская, полицейская и военная. Одна — не справится.

Но обратите внимание, какая сейчас возникла ситуация. Почти одновременно появилась инициатива ОБСЕ, озвученная Сайдиком, и инициатива России, которую произнесли ее представители в украинской политике. Проблема в том, что нет нашей инициативы, украинской. Мы уперлись рогом и говорим, что до последнего придерживаемся Минских договоренностей. Это вопрос не к Кучме, Марчуку, Геращенко, а только к Порошенко.

Как вернуть Крым и Донбасс?

Надо разделять Крым, Донбасс и Азов. Во времени и инструментах — это разные вещи. Нам необходима современная боеспособная армия, чтобы держать оборону государства. Сила в нынешнем тысячелетии — это фактор сдерживания.

По Донбассу: очень нужно вести диалог с мирным населением, которое находится там в заложниках. Ему предложить отселение на контролируемые территории. Должна быть программа отселения всех, кто хочет оттуда уехать. Им нужно дать возможность обустроиться — деньги или квартиру. Это касается и Крыма. Только на полуострове нужно вести диалог с теми, кто чувствует себя гражданином Украины, и отдельно — ориентироваться на крымских татар.

Хотим или нет, надо вести диалог с Россией — хотя бы ради освобождения заложников

Азов — ситуация определена своей неопределенностью. Здесь объектом работы должен быть Международный морской трибунал и Международный морской суд. В исках надо определить ключевой базой для решения ситуации не придуманные в Москве соглашения и договоры, а международное морское право. Оно десятки раз решало подобные дискуссии за воды, проливы. Это тяжелая юридическая работа.

Нам нужно время. Столько, чтобы построить армию, которая способна противостоять любому агрессору. За день это все не делается. Хотим или нет, надо вести диалог с Россией — хотя бы ради освобождения заложников.

Часть мы способны сделать собственными усилиями. В чем-то попросим помощи. Но нельзя относиться к ситуации так, что вы там на Западе нам все обеспечьте, а мы здесь немного постараемся.